Так получилось, что время воспринимается мною особо. Задумываться об этом меня заставила в поздние 80-е очень талантливая девчонка Лена Титова - вожатая, пережившая к своим 19 годам столько, что иной долгожитель не переживет.

Тогда, в свои 19, она сказала мне, что время, это не число пережитых секунд, а количество пережитых событий. Запало на всю жизнь. Еще и потому, что все события ее жизни уложились как раз в эти 19 с небольшим лет. Потом ее не стало.

В 2010 году в передаче «Час Кучера» на телеканале «Совершенно секретно» услышала важное. Виктор Семенович Листов, историк, искусствовед заметил : «Основное послание Пушкина – историка потомкам заключается в том, что он понял важнейшую закономерность русской истории – время в России стоит на месте. Все, что могло произойти во времена Ивана Грозного может случиться с нами и в веке 21». А тем более оказалось воспроизводимо то, что было в веке ХХ.

В 2013 потрясла премьера фильма С.Урсуляка "Жизнь и судьба" по роману В.Гроссмана. Услышала (пришло время) то, что 25 лет назад прошло мимо. Вернулась к тексту:

"... В нем возникло совсем особое, другое понимание времени. То понимание, которое говорит: «Мое время… не наше время».

...Время втекает в человека и в царство-государство, гнездится в них, и вот время уходит, исчезает, а человек, царство остаются… царство осталось, а его время ушло… человек есть, а время его исчезло. Где оно? Вот человек, он дышит, он мыслит, он плачет, а то единственное, особое, только с ним связанное время ушло, уплыло, утекло. И он остается.

Самое трудное — быть пасынком времени. Нет тяжелее участи пасынка, живущего не в свое время. Пасынков времени распознают сразу — в отделах кадров, в райкомах партии, в армейских политотделах, редакциях, на улице… Время любит лишь тех, кого оно породило, — своих детей, своих героев, своих тружеников. Никогда, никогда не полюбит оно детей ушедшего времени, и женщины не любят героев ушедшего времени, и мачехи не любят чужих детей.

Вот таково время, — все уходит, а оно остается. Все остается, одно время уходит. Как легко, бесшумно уходит время. Вчера еще ты был так уверен, весел, силен: сын времени. А сегодня пришло другое время, но ты еще не понял этого." Гроссман В.С. Жизнь и судьба. Жизнь и судьба: дилогия.- М.: Астрель, 2012.- 1518 с., стр. 773-774.

События 2014. С снова Гроссман:

"Лунц после того, как они однажды изрядно выпили, сказал ему:

— Знаешь, покорность, бездумность и приспособление — высшая гражданская доблесть берлинца. Мыслить вправе лишь один фюрер, но он-то как раз предпочитает интуицию мышлению. Свободная научная мысль, титаны немецкой философии — всё послано к чёрту. Мы отказались от общих категорий, мировой истины, морали и человечности. Вся философия, наука и искусство начинаются с империи, и всё кончается империей. Дерзким и свободным умам нет места в Германии, их стерилизуют, подобно Гауптману, либо они молчат, подобно Келлерману ; видишь, самые могучие — Эйнштейн, Планк — поднялись, как птицы, и улетели , а подобные мне застряли в болоте, в камышах…— Потом он спохватился: — Только, пожалуйста, забудь, никому, даже матери, не передавай того, что я тебе сказал. Слышишь? Ты, видимо, не представляешь себе эту колоссальную, невидимую сеть, она улавливает всё — невесомые слова, мысли, настроения, сны, взгляды. Эту сеть сплели железные пальцы...

— Я работаю на заводе,— сказал он.— Над станками висят огромные плакаты: «Du bist nichts, dein Volk ist alles» (Ты — ничто, твой народ — всё ( нем.). Я иногда задумываюсь над этим. Почему я — ничто? Разве я — это не народ? А ты? Наше время любит общие формулы, их кажущаяся глубокомысленность гипнотизирует. А вообще ведь это чушь. Народ! К этой категории у нас прибегают, чтобы сказать людям — народ необычайно мудр, но лишь рейхсканцлер знает, чего хочет народ: он хочет лишений, гестапо и завоевательной войны."Гроссман В.С. За правое дело. Жизнь и судьба: дилогия.- М.: Астрель, 2012.- 1518 с., стр. 412-413.

Время в России стоит на месте. Вернее, идет по кругу. Великие писатели фиксируют его отражение в конкретный момент времени. Гоголь, Салтыков-Щедрин, Толстой, Булгаков, Гроссман... Сравним?